Покушение 4 апреля 1866 г.
Жерве К.К.ВОСПОМИНАНИЯ
(отрывок)
<…> Перед обедом 4-го апреля 1866 года, когда я жил еще в Главном штабе, прибегает ко мне мой фельдфебель Андрей Николаев, бледный, запыхавшись и докладывает:
— Ваше превосходительство, в государя стреляли в Летнем саду и, к счастью, промахнулись. Народ волнуется, вся полиция на ногах, страшная суета в городе!…
Я сильно встревожился, но, не совсем доверяя рассказу фельдфебеля, выбежал, чтобы узнать что-нибудь повернее. Только что вышел из подъезда, как встретил графа Сиверса, который закричал мне:
— Константин Карлович, надевайте скорее полную парадную форму, и пойдемте сейчас в Зимний дворец. Для поздравления государя со спасением от смерти туда собираются все военные, вся знать, все придворные!
Я тотчас вернулся домой, переоделся и побежал во дворец. Когда я пришел туда, было уже очень много собравшихся, более всего военных, и вот что передали мне. Государь гулял в Летнем саду и, кончив прогулку, вышел в средние ворота, что ведут на набережную Невы. Когда он уже стал садиться в экипаж, то услышал выстрел. Государь обернулся и спросил:
— Что это такое?
Оказалось, что некий Каракозов, как узнали уже позже, выстрелил в государя и, промахнувшись, бросился бежать к набережной, чтобы кинуться в Неву, однако ему это не удалось: его схватила полиция. Счастливый промах Каракозова объясняли следующим образом. В этот день шляпочного дела подмастерье Комисаров праздновал свои именины и желал пойти помолиться Богу в домик Петра Великого на Петербургской стороне; но в то время был довольно сильный ледоход по Неве, мосты были разведены, и сообщения с тою стороною не было никакого. Комисаров, видя, что ему нельзя ни перейти, ни переехать, возвращался назад и около Летнего сада заметил большую толпу народа, который ждал здесь выхода государя, желая взглянуть на него. Комисарову также захотелось посмотреть государя, он вмешался в толпу и тут-то заметил, что какой-то господин все толкал его, просовываясь вперед; но Комисаров, сам желавший поближе увидать государя, не отступал от него. Однако этот господин в конце концов пробрался вперед, а Комисаров стал как раз подле него и заметил, когда государь стал садиться в экипаж, как тот господин вынул пистолет из кармана и стал целиться в государя. Комисаров подтолкнул его руку — и пуля миновала царя. Комисарова обступили, он очень оробел. Но государь ободрил его, приказал ему рассказать, как все случилось, благодарить его и приказал тут же случившемуся генерал-адъютанту Тотлебену распорядиться, чтобы Комисарова прислали во дворец. Каракозова же, как я уже сказал, схватили и отправили в III Отделение собственной его величества канцелярии. Государь сел в экипаж, поехал в Казанский собор возблагодарить Бога за свое спасение и уже оттуда вернулся во дворец.
Когда я прибыл во дворец, Комисаров стоял по левую сторону от входа большой, кажется, Николаевской залы. Это был молодой человек, с белым, чистым лицом, с черными глазами, — вообще весьма красивой наружности, в синем кафтане с полами, закинутыми одна на другую. За женой его послали. Спустя около получаса, государь под руку с императрицей вышел из внутренних покоев. Их встретили таким громким и нескончаемым «ура», от которого окна дрожали. Когда по знаку государя «ура» смолкло, он обратился к присутствовавшим с теплою благодарностью за выраженные чувства. Затем подозвали Комисарова. Государь благодарил его за преданность и находчивость, обнял и поцеловал его; императрица также благодарила его и когда подала ему руку, он поцеловал ей руку, а государыня поцеловала его в щеку.
После этого государь снова обратился к присутствовавшим и сказал нам:
— Я желаю Комисарова возвести в потомственное дворянство за спасение моей жизни; надеюсь, что все вы, господа дворяне, будете согласны на это мое желание.
Ответом было прежнее оглушительное «ура».
— Я скоро поеду в Преображенский собор, — продолжал государь, — чтобы отслужить молебствие, и надеюсь со всеми вами встретиться там.
Мы начали разъезжаться; у самого выхода встретили только что привезенную жену Комисарова. Насколько сам он был красив, настолько она была некрасива: лицо самое простое, в веснушках, волосы рыжие, глаза серые, — одним словом, самая простая, неуклюжая деревенская баба. Из дворца все поехали в Преображенский собор. Церковь не могла вместить всех желавших принести горячие мольбы Создателю за спасение дорогой жизни. Густая толпа народа окружала собор, вереница экипажей казалась бесконечной. Все ожило, все радовалось и ликовало, потому что светлый праздник был в душе каждого русского человека…<…>
(Воспоминания Жерве. Исторический вестник. 1898. № 10. С. 46—51).
Константин Карлович Жерве (1803 – 1877), военный инженер, поступил на службу в 16 лет и вышел в отставку незадолго до своей кончины. Он нес службу в гарнизонных крепостях и Санкт-Петербурге в течение трех царствований - Александра I, Николая I и Александра II. Он отличался решительностью, силой характера, умом и образованностью. У Жерве хватило терпения изложить свои впечатления и наблюдения 12 объемистых томах воспоминаний, извлечения из которых были опубликованы в № 5 – 12 «Исторического вестника» за 1898 г. Запись о покушении Каракозова интересна тем, что пересказывая этот эпизод с чужих слов, Жерве передает эмоциональные и непосредственные впечатления очевидца от приема Д. Комисарова в Зимнем дворце.