Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1825—1888)

Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1825—1888) – министр внутренних дел в 1880 – 1881 гг.

Сразу после взрыва в Зимнем дворце в феврале 1880 г., продемонстрировавшего тот факт, что дом императора перестал быть для него крепостью, на совещании особо доверенных лиц наследник предложил создать должность министра с чрезвычайными полномочиями. Выбор пал на человека, в петербургских сановных кругах совершенно нового, — боевого генерала Лорис-Меликова, имевшего лишь кратковременный опыт управления губерниями. Генерал был поставлен во главе учреждения не постоянного, а чрезвычайного, специально для того созданного, — Верховной распорядительной комиссии с широкими полномочиями. Он должен был прежде всего «навести порядок», справиться с террористами, обеспечить правительству доверие общества. Император и наследник видели в нем главным образом «твердую руку», а отнюдь не реформатора с программой. Однако, проводя жесткую линию по отношению к революционерам, генерал выбрал не консервативный, а либеральный вариант действий. Он очень быстро, по внутренней ли склонности или под влиянием аргументов либерального окружения, встал на здравую точку зрения: можно подавить радикальное движение насильственными методами, но спокойствие страны будет обеспечено только всесторонними реформами. Лорис-Меликов, твердо решившийся на крупные преобразования, использовал и бюрократические, и психологические методы для осуществления программы, которую ему не пришлось долго искать. Она была давно разработана либеральной публицистикой, учеными, отчасти вошла во всякого рода деловые записки. Но в 1880—1881 годы в качестве предварительного условия преобразований либеральное общество выдвигало идею непременного участия депутатов в законодательстве. Форма привлечения представителей общества сильно занимала Лорис-Меликова, ибо она должна была удовлетворить две противостоящие стороны — самодержавие и общественность. Созданием условий для претворения в жизнь этого давнего чаяния либералов он и был озабочен целый год.
Обстановка накалялась день ото дня и грозила возгоранием общества. В этих обстоятельствах Лорис-Меликов, целый год твердивший о приверженности самодержавию и борьбе с конституционными тенденциями, решается представить Александру II свои предложения, являвшиеся шагом к последующим конституционным преобразованиям. 28 января 1881 года он подает программный всеподданнейший доклад, их формулирующий. Самой существенной частью его программы был пункт о создании двух депутатских комиссий из представителей дворянства, земств и городов, а также правительственных чиновников для рассмотрения финансовых и административно-хозяйственных законопроектов, поступающих затем в Общую комиссию, а из нее в Государственный совет, дополненный депутатами. Александр II, сразу же отклонив идею введения выборных в Государственный совет, остальную часть этого плана предварительно одобрил, но, по своему обыкновению, поручил рассмотреть дело в совещаниях с узким составом. Через неделю первое такое совещание собралось у самого императора, и, удивительное дело, впервые в истории аналогичных обсуждений предложение получило общее одобрение.

Рубеж 1870 – 1880-х гг. был временем, когда в правительственных кругах ходили по рукам и официально обсуждались четыре проекта введения представительных начал: П.А. Валуева и великого князя Константина Николаевича (в январе 1880 г.), М.Т. Лорис-Меликова (в феврале – марте 1881 г.), Н.П. Игнатьева (апрель – май 1882 г.).
Уже самое количество проектов и обсуждений свидетельствовало о значительной растерянности правительства. Ощущение опасности обстановки было большим, и это порождало наряду с жестокими мерами борьбы с революционным движением и колебания в правительственной политике, и идею умеренной уступки. Критичность обстоятельств оказывала давление на Александра II, обнаружившего в 1880 – 1881 гг. максимальные колебания. И тем не менее стремление и императора, и ряда бюрократов сохранить абсолютистскую систему было достаточно велико. Потребовался взрыв в Зимнем дворце, обновление состава государственных деятелей, распространение среди них ощущений бессилия и неэффективности предпринимаемых репрессивных мер, чтобы правительственное большинство высказалось за умеренную уступку.
Исторический парадокс заключается в том, что наиболее близким к осуществлению и наиболее известным оказался проект Михаила Тариеловича Лорис-Меликова, человека, для внутренней политики случайного, профессионального военного, никогда не занимавшего крупных административных должностей (за исключением кратковременного пребывания на губернаторских постах в 1879 – 1880 гг.), не связавшего ранее своего имени с какой-либо программой реформ. Выдвижение Лорис-Меликова сначала на пост главы Верховной распорядительной комиссии и затем на пост министра внутренних дел было одним из проявлений растерянности правительственных верхов, искавших чрезвычайных мер в борьбе с кризисом и новых людей для руководства политикой с помощью этих чрезвычайных мер.
Неподготовленность Лорис-Меликова к государственной деятельности предопределила сильное влияние на него окружения. Умеренно-либеральные взгляды Лорс-Меликова объясняют его быстрое сближение с либеральной правительственной группировкой (Д.А. Милютиным, А.А. Абазой, М.С. Кахановым, Д.М. Сольским), и выдвинутая им в короткий срок программа носила влияние этой группировки.
Особенность роли Лорис-Меликова – деятеля, призванного на помощь в чрезвычайных обстоятельствах,- обусловила необходимость срочного представления программы. Она была развернута в ряде всеподданнейших записок. Все его предложения и все проведенные им меры не являлись чем-то совершенно новым для российской государственной жизни, а были модификацией идей, ранее уже выдвигавшихся, но отложенных и вновь возникших в обстановке кризиса. Наиболее полно его программа была изложена во всеподданнейших докладах 11 апреля и 28 января 1881 г.
Во всеподданнейшем докладе 11 апреля программа эта вообще не развита, а лишь названа: ставился как выдвигаемый общественным мнением вопрос о народном представительстве. Идею выборных представителей он развил в другом своем программном докладе – от 28 января 1881 г. предложение Лорис-Меликова сводилось к введению представителей земских и городских учреждений в состав правительственных комиссий, разрабатывающих законопроекты (по образцу Редакционных комиссий, готовивших законопроекты об отмене крепостного права). Лорис-Меликов считал возможным ограничиться созданием двух таких комиссий: административно-хозяйственной и финансовой. Эта часть предложений Лорис-Меликова не шла далее уже имевшегося опыта, новым было другое – предложение о создании Общей комиссии, куда передавались разработанные в подготовительных комиссиях законопроекты. Эта Общая комиссия становилась нижней палатой, над которой находилась верхняя – Общее собрание Государственного совета, - окончательно рассматривавшая законопроект.
Предложения Лорис-Меликова обсуждались неоднократно в феврале 1881 г. при всем том, что большинство поддержало предложения в принципе, они подверглись изменениям в сторону их большей неопределенности и ограниченности. Была отклонена идея введения выборных в общее собрание Государственного совета. В соответствии с решением Особого совещания, которое было утверждено Александром II, был подготовлен проект правительственного сообщения.
Проект сообщения должен был обсуждаться 4 марта 1881 г. в Совете министров, но в связи с убийством Александра IIзаседание было перенесено и состоялось 8 марта под председательством нового императора. Несмотря на поддержку предложения большинство присутствующих, Александр III высказался за новое обсуждение вопроса, которое так и не состоялось. Манифест 29 апреля 1881 г., провозглашавший незыблемость самодержавия, явился категорическим ответом нового императора на предложения «конституционного» характера.


ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВА
28 января 1881 г.

В феврале минувшего года Вашему Императорскому Величеству благоугодно было возложить на меня обязанности по званию Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии, учрежденной для охранения Государственного порядка и восстановления общественного спокойствия. Затем, в августе того же года по упразднении Верховной Распорядительной Комиссии Ваше Величество соизволили призвать меня к управлению Министерством Внутренних Дел, на попечении коего лежит поддержание внутреннего порядка в государстве. Возлагая на меня столь трудные обязанности, в тяжкую для России минуту, Ваше Величество соизволили преподать мне указания на необходимость, для успешного выполнения порученной мне задачи, принятия мер, направленных не только к строгому преследованию вредных проявлений социального учения и к твердому упрочению правительственной власти, временно поколебленной прискорбными событиями минувших лет, но, главным образом, и к возможному удовлетворению законных потребностей и нужд населения. Действуя с того времени в предуказанном мне Вашим Величеством направлении и являясь лишь неуклонным исполнителем намерений Ваших, Государь, могу засвидетельствовать ныне пред Вашим Величеством, что первые шаги по этому, предначертанному Высочайшею волею, пути принесли уже заметную пользу: постепенное возвращение государственной жизни к правильному ее течению удовлетворяет в значительной степени внутренним стремлениям благомыслящей части общества и укрепляет временно поколебленное доверие населения к силе и прочности правительственной власти в России. Объединение действий правительственных органов, охраняющих государственный и общественный порядок; облегчение участи административно высланных, особенно из среды учащейся молодежи; внесение более сердечного участия в руководство учебною частью в Империи; усиленное внимание правительства к местным земским нуждам в широком объеме, выразившееся, как в удовлетворении некоторых ходатайств, оставлявшихся прежде без движения, так и в назначении сенаторских ревизий с главнейшею целью изучения сих нужд; отмена ненавистного для народа соляного налога; предпринятый пересмотр неудовлетворяющего своей цели законодательства о печати, оказали и оказывают благотворное влияние на общество в смысле успокоения тревожного состояния оного и возбуждения верноподданической готовности служить Вам, Государь, всеми своими силами для завершения великого дела государственных реформ предпринятого Вами с первых дней восшествия Вашего на Прародительский Престол.
Смею всеподданнейше доложить Вашему Императорскому Величеству, что, в видах полнейшего установления порядка, таким настроением необходимо воспользоваться. Великие реформы Царствования Вашего Величества, вследствие событий обусловленных совместными с ними, но не ими вызванными, проявлениями ложных социальных учений, представляются до сих пор отчасти не вполне согласованными между собою. Кроме того, многие первостепенной важности вопросы, давно уже предуказанные Державною волею остаются без движения в канцеляриях разных ведомств. Для закончания реформ и для разрешения стоящих на очереди вопросов, в центральных управлениях имеется уже много материалов, добытых опытом прошедших лет и приуготовительными работами. Сенаторские ревизии, имеющие главною своею целью исследование настоящего положения провинции и местных потребностей, должны внести богатый вклад в эти материалы и уяснить местными данными то направление, какое для успеха дела, необходимо будет дать предстоящим преобразовательным работам центральных учреждений; но и эти данные, при окончательной разработке их, несомненно окажутся недостаточными, без практических указаний людей, близко знакомых с местными условиями и потребностями.
В виду изложенного нельзя, по моему убеждению, не остановиться на мысли, что призвание общества к участию в разработке необходимых для настоящего времени мероприятий есть именно то средство, какое и полезно и необходимо для дальнейшей борьбы с крамолою. Существенно важным и подлежащим зрелому обсуждению представляется при этом лишь способ осуществления этой мысли.
Обращаясь к изысканию этого способа, обязываюсь прежде вновь выразить пред Вашим Императорским Величеством, что по глубокому моему убеждению, для России немыслима никакая организация народного представительства в формах, заимствованных с Запада; формы эти не только чужды русскому народу, но могли бы даже поколебать все основные его политические воззрения и внести в них полную смуту, последствия коей трудно и предвидеть. Равным образом мне представляется далеко несвоевременным и высказываемое некоторыми приверженцами старинных форм Российского государства предположение о пользе образования у нас Земской Думы или Земского Собора. Наше время настолько удалилось от периода указываемой старинной формы представительства, по изменившимся понятиям и взаимным отношениям составных частей Русского Государства и современному географическому его очертанию, что простое воссоздание древнего представительства являлось бы трудно осуществимым и, во всяком случае, опасным опытом возвращения к прошедшему.
При таком воззрении на высказываемые в среде некоторой части общества мнения о необходимости прибегнуть к представительным формам; для поддержания порядка в России, и признавать, что мнения эти составляют лишь выражение созревшей потребности служить общественному делу, мне представляется наиболее практическим способом дать законный исход этой потребности в порядке испытанном уже, по мудрым указаниям Вашего Величества, при разработке крестьянской реформы. Порядок этот следует, конечно, применить к потребностям и задачам настоящей минуты.
Исходя из этого основного начала и принимая во внимание, что на местах имеются ныне уже постоянные учреждения, способные представить сведения и заключения по вопросам, подлежащим обсуждению высшего правительства; мне казалось бы, что следует остановиться на учреждении в С.–Петербурге временных подготовительных комиссий, на подобие организованных в 1858 году редакционных комиссий, с тем, чтобы работы этих комиссий были подвергаемы рассмотрению с участием представителей от земства и некоторых значительнейших городов.
Состав таких подготовительных комиссий мог бы быть определяем каждый раз Высочайшим указанием из представителей центральных правительственных ведомств и приглашенных с Высочайшего соизволения, сведующих и благонадежные служащих и не служащих лиц, известных своими специальными трудами в науке или опытностью по той или другой отрасли Государственного Управления или народной жизни.
Председательство в комиссиях должно бы принадлежать особо назначенными по Высочайшему доверию, лицам из числа высших государственных деятелей. В состав комиссии войдут и ревизующие Сенаторы, по окончании ими ревизий.
Число комиссий должно бы быть ограничено, на первое время двумя по главным отраслям, к которым могут быть отнесены предметы их занятий: административно-хозяйственные и финансовые. Каждая комиссия могла бы подразделяться на отделы или подкомиссии.
Круг занятий административно-хозяйственной комиссии могли бы составить нижеследующие предметы ведомства Министерства Внутренних Дел, одновременно или в последовательном порядке.
а) преобразование местного губернского управления в видах точного определения объема прав и обязанностей оного и приведение административных учреждений в надлежащее соответствие с учреждениями судебными и общественными и потребностями управления;
б) дополнение, по указаниям опыта, положений 19 февраля 1861 года и последующих по крестьянскому делу узаконений, соответственно выяснившимися потребностям крестьянского населения;
в) изыскание способов: 1) к скорейшему прекращению существующих до ныне обязательных сношений бывших крепостных крестьян к своим помещикам и 2) к облегчению выкупных крестьянских платежей в тех местностях, где опыт указал на крайнюю их обременительность;
г) пересмотр положений земского и городового в видах пополнения и исправления их по указаниям прошедшего времени;
д) организация продовольственных запасов и вообще системы народного продовольствия;
и е) меры к охранению скотоводства.
Предметы занятий финансовой комиссии (вопросы податной, паспортный и другие) надлежали бы определению Вашим Императорским Величеством по всеподданнейшему докладу Министерства Финансов, основанному на предварительном соглашении с Министерством Внутренних Дел, тем более, что многие из предметов ведомства обоих названных Министерств находятся в тесной между собою связи.
На обязанности комиссии лежало бы составление законопроектов в тех пределах, кои будут ей указаны Высочайшею волею.
Засим составленные подготовительными комиссиями законопроекты подлежали бы указанию Верховной Власти, предварительному внесению в Общую Комиссию, имеющую образоваться, под председательством особо назначенного Высочайшею волею лица, из председателей и членов подготовительных комиссий, с призывом выборных от губерний, в коих введено положение о земских учреждениях, а также от некоторых значительных городов, по два от каждой губернии и города; причем, в видах привлечения действительно полезных и сведующих лиц, губернским земским собраниям, и городским думам должно быть предоставлено право избирать таковых не только из среды гласных, но из других лиц, принадлежащих к населению губернии или города.
Из губерний, где земские учреждения еще не открыты, могли быть призваны лица, по указанию местной власти.
Для занятий общей Комиссии могло бы быть назначено крайним сроком не более двух месяцев.
Рассмотренные и одобренные или исправленные Общею Комиссиею законопроекты подлежали бы внесению в Государственный Совет, с заключением по оным министра, к ведомству коего относится предмет нового законопроекта, причем для облегчения Государственного Совета в предстоящих ему работах, быть может Вашему Величеству благоугодно будет повелеть призвать и в состав его, с правом голоса, несколько, от 10 до 15 представителей от общественных учреждений, обнаруживших особенные познания, опытность и выдающиеся способности.
Работы не только подготовительных, но и Общей Комиссии должны бы иметь значение исключительно совещательное и ни в чем не изменяющее существующего ныне порядка возбуждения законодательных вопросов и рассмотрения их в Государственном Совете.
Установление изложенного выше и испытанное уже с успехом порядка предварительной разработки важнейших вопросов соприкасающихся к интересам народной жизни, не имеет ничего общего с западными конституционными формами. За Верховной властью сохраняется всецело и исключительно право возбуждения законодательных вопросов в то время и в тех пределах, какие Верховная власть признает за благо указать.
Приглашению членов, избираемых общественными учреждениями, будет предшествовать составление нового законопроекта подготовительными комиссиями из чинов правительственных, при участии лишь некоторых, особо известных правительству, посторонних лиц. Весь личный состав подготовительных комиссий войдет в состав общей Комиссии и будет разъяснять и поддерживать выработанные проекты. Эта обязанность будет лежать на председателях подготовительных комиссий, в качестве помощников председателя Общей Комиссии.
Самый состав Общей Комиссии будет каждый раз предуказываем Высочайшею волею, причем Комиссия будет получать право заниматься лишь предметами, предоставленными ее рассмотрению.
Но, предварительно приведения всех изложенных выше предположений в окончательное исполнение, мне казалось бы необходимым ныне же сделать распоряжение, чтобы имеющиеся в разных департаментах и других центральных учреждениях всех ведомств материалы, имеющие соотношение к перечисленным выше вопросам, кои будут подлежать обсуждению подготовительных комиссий, были собраны, приведены в порядок и известную систему и сгруппированы по однородным предметам. Труд этот в каждом отдельном учреждении, должен быть возложен на наиболее способных и дельных чинов подлежащих ведомств; причем начальство этих ведомств может, буде пожелает, приглашать, для участия в таких приуготовительных работах, и посторонних лиц, кои своею опытностью и научными познаниями могли бы способствовать их успеху. На окончание этих работ должен быть назначен срок, совпадающий с окончанием сенаторских ревизий, причем каждому отдельному ведомству, независимо от собрания и группировки имеющихся в его ведении материалов, могло бы быть предоставлено передавать в подготовительные комиссии результаты своих трудов не только в виде сырых материалов, но и основанных на них формулированные предложения в форме проектов законоположений. По приблизительным соображениям такие приуготовительные работы, по разработке данных и материалов, как имеющихся в различных учреждениях, так и тех, кои доставлены будут ревизующими сенаторами, могут быть совершенно закончены к осени текущего года и переданы в подготовительные комиссии. По открытии тогда же в них занятий, деятельность их должны быть ведена с таким расчетом, чтобы созыв Общей Комиссии, с участием общественных представителей, мог последовать в начале будущего года, по окончании сессий губернских земских собраний.
Между тем такое учреждение может дать правильный исход заметному стремлению общественных сил к служению Престолу и Отечеству, неминуемо внесет в народную жизнь оживляющее начало и предоставит правительству возможность пользоваться опытностью местных деятелей ближе стоящих к народной жизни, нежели чиновники центральных управлений.
Соображения эти, в связи с возбужденными, в благомыслящей части общества, радостными ожиданиями дальнейшего развития великодушно предначертанных Вашим Императорским Величеством преобразований не могут не заслуживать самого серьезного внимания. Позволяю себе повергнуть пред Вами, Государь, глубокое мое убеждение, что неудовлетворение приведенным выше ожиданиям, в настоящее время, будет неминуемо иметь последствием, если не полное охлаждение, то, по меньшей мере, равнодушие к общественному делу, представляющие, как указал прискорбный опыт недавно истекших лет, самую удобную почву для успеха анархической пропаганды.
Если Ваше Императорское Величество соизволит разделять высказанные мною мысли, то, по одобрении Вами изложенных в настоящей записке предположений, не благоугодно-ли будет обсуждение способа приведения их в исполнение поручить рассмотрению нескольких лиц, по избранию Вашего Императорского Величества.

(Вестник права. 1905. № 10. С. 270—291).